Меню
В столице воруют не только иномарки – есть целые династии «речных пиратов», которые могут угнать или ограбить любое судно
Постоянные захваты торговых судов у берегов Сомали перенесли тему пиратства из приключенческих книг на первые полосы прессы. А на самом деле у нас под носом, в тихих днепровских водах существуют доморощенные «киевские пираты» – причем занимаются своим разбойным ремеслом и сейчас, в осенне-зимний сезон.
Самое ценное в лодках – это моторы
На старом РОПе – ремонтно-отстойном пункте малых судов, расположенном на улице Приречной возле Оболонского залива, весьма людно, несмотря на позднюю осень – сейчас здесь чинят-красят и старые рыбацкие лодки-развалюхи и роскошные прогулочные яхты. Побродив между ними, мы знакомимся со старым киевским «речным волком», который берется рассказать нам о «столичном пиратстве», а точнее, об обычных ворах или грабителях.
– На воде я уже все шестьдесят лет – впервые меня отец посадил в лодку на Днепре в три года, в пятидесятом году. Ходил по реке механиком на больших судах, а сейчас, на пенсии, тоже не могу от реки оторваться, – говорит он, протягивая визитку с гордой надписью «капитан скоростного катера».
– Только имя мое не говорите – а то найдут меня потом в затоне, завернутым в рыбацкую сетку. Это у нас большая проблема. Суда постоянно угоняют, но до сих пор никого из воров не поймали – хотя видно, что работает банда профессионалов, а не пацаны «с района». У нас здесь, например, только в прошлом месяце угнали две лодки – а мой моторный катер дважды взламывали и грабили, – жалуется нам старый капитан, показывая на свое суденышко, заботливо прикрытое камуфляжной сеткой.
– Технология угона откатана. Поутру судно подплывает к пирсам на «малом» ходу. Моторы сейчас делают такие, что их за двадцать метров не слышно. Оттуда спускаются один или два аквалангиста – в своих костюмах они могут круглый год плавать. Подплывают к катеру под водой, обрезают якорную цепь и тросы, а потом толкают катер подальше от пристани. Там их катер берет нашу краденую лодку на буксир – и был таков. Напротив нас стоит известный киевский яхт-клуб, так оттуда увели спортивный катер – вот такой, – говорит капитан, показывая на пришвартованную рядом моторную яхту.
– Последний раз его видели строители Подольского моста – «пираты» под ними утром проплыли с яхтой на буксире – даже рукой помахали, и пошли дальше, через весь Киев. А из наших угнанных лодок милиция только одну нашла, внизу, на Теличке – и уже без мотора. Видно, пиратам не подошла. Или просто утопить не успели.
– Они что, лодки топят? Зачем?
– Самое ценное – это моторы. Они их сразу снимают и продают на Азовское море, по десять тысяч долларов за штуку – тамошним браконьерам. А лодки затапливают в укромном месте, на год-другой. Они же дюралюминевые, и поэтому не ржавеют. А потом их вытаскивают, делают ремонт, перекрашивают, регистрируют и продают – или для себя оставляют.
«Логово» пиратов-браконьеров
По словам капитана, киевские «флибустьеры» даже имеют собственную базу – на острове Великий, чуть ниже плотины, напротив устья Десны.
– Там они лет тридцать назад угнездились, и уже не одно поколение этих ребят занимается браконьерством и угоном лодок. «Пиратские династии», так сказать. Катера для браконьерства и угоняют, в первую очередь. Если летом плыть у Великого, видно – там десятки лодок на берегу валяются, и каждая вторая – краденая. К бабке не ходи, все на реке это знают.
– И что «пираты» с ними делают?
– Перегоняют в северную, радиоактивную акваторию Киевского водохранилища, недалеко от Чернобыля. Вот где полный браконьерский беспредел – там даже в инспекторов рыбохраны стреляют. В тех, которые честные. Которые «не честные», с теми договариваются. Год назад, поговаривают, надо было заплатить десять тысяч гривен за километр берега – чтобы водная милиция не показывалась на этом участке.
А в Киеве они как раз сейчас с этих угнанных лодок безбожно бьют зимующую в затонах рыбу. Подплывают к такой «яме», спускают туда аквалангиста – а рыба там так плотно стоит, что по ней ходить можно. Вот аквалангист бьет ее острогой и передает наверх. А если милиция появилась – бросают «пираты» лодку и садятся в машину на берегу. До двухсот кило набивают за одну только ночь – а потом сразу на базары продавцам везут.
– А зачем им так много лодок?
– Лодок много не бывает – все идет в дело, на продажу или для браконьерства. Раньше крали реже, но сейчас, видимо, пиратов больше стало.
Под Ржищевом идут на абордаж
Попрощавшись с капитаном, мы идем на соседнюю лодочную стоянку. Здесь, несмотря на осенний дождик, идет азартная игра в домино – владельцы катеров «забивают козла» прямо на днище перевернутой лодки.
– Пираты у нас до того наглые, что даже на яхты нападали. Прям как сейчас там, в Индийском океане, или где они там наших захватили, – басом гудит лодочник Женя Петровский. – Приятель мой отдыхал с семьей на Каневском водохранилище, возле островка – так к ним среди бела дня подошла моторка, а в ней два парня в масках, с обрезами.
Заставили всех выйти на берег, а яхту увели. Через день ее, правда, нашли рыбаки в Козинской протоке, уже ограбленную – то ли управлять ею не получилось, или прятать было негде. Документы только оставили, «джентльмены удачи». А я раз точно так же чуть не вляпался – стою как-то летом у Ржищева, отдыхаю в теньке у берега, прилег вздремнуть в каюте. Вдруг вижу в иллюминатор, подходит ко мне лодка, а в ней парни, и один из них уже собрался на мой катер запрыгнуть.
Тут я высовываюсь, и говорю: «Чего надо?» А он растерялся, застыл с поднятой ногой, и не знает, что отвечать. Потом какую-то чушь ляпнул: «Закурить, мол, хотел у вас попросить». Я тогда мигом метнулся к пистолету-ракетнице, и показал этим ребятам, какой у меня для них «огонек» припасен. Связываться они не стали, но через полчаса кто-то с берега в мой катер крупной дробью пальнул. Пришлось потом ремонтировать.
– Мы – беззащитны, – печально говорит Женя. – Я бы катер на зиму к себе на Борщаговку, в гараж перетащил, подальше от греха и от флибустьеров – да нет никаких гарантий, что его там банальные сухопутные воры не «спионерят». А так хоть звучать будет романтично – «пострадал от пиратов».
